Том 103, № 7 (2024)

Исследование базируется на орибатологическом материале, собранном в провинции Пинар дель Рио, Куба. Представлен перечень 22 видов, относящихся к 17 родам и 13 семействам. Девять видов отмечены для Кубы впервые. С водных растений описаны два новых вида, Tyrphonothrus pinarensis Ermilov sp. n. (Malaconothridae) и Scheloribates (Topobates) rioensis Ermilov sp. n. (Scheloribatidae). Изучена тритонимфальная стадия T. pinarensis.

Из западного Крыма описан новый вид щетинохвосток Allopsontus stepposus sp. n. По строению жгутиков усиков, хетотаксии нижнечелюстных и нижнегубных щупиков, степени развития сенсорного поля на передних бедрах и по строению брюшных стернитов и парамер вид наиболее близок к A. tauricus Kaplin 2024, описанному из близлежащего района западного Крыма. Эти два вида четко различаются рисунком, образованным чешуйками разного цвета на дорсальной стороне брюшка, а также цветом и формой парных глазков. Различаются виды также отношением ширины к длине парных глазков, строением 3-го членика нижнегубного щупика и величиной вершинного угла стернитов брюшка.

Представлены результаты исследования репродуктивного потенциала таймырских диких оленей в период 1987–2021 гг. Материалом для популяционного анализа служили эмпирические выборки из 3695 самок от двух до 17 лет и исходные данные авиаучетов численности таймырской популяции. Средняя потенциальная плодовитость вида в этой части циркумполярного ареала (север Средней Сибири) в 1987–1990 гг.: 0.412 ± 0.015 плода женского пола на одну половозрелую самку. Суммарная потенциальная плодовитость 82.4 плода (и самцов, и самок вместе) на 100 взрослых самок. Реализованная плодовитость в июле 1988 г. – 75.08, в июле 1990 г. – 75.31 телят на 100 половозрелых самок. Следовательно, детская смертность до отела на тот мониторинговый период 8.6–8.9%. При контролируемом использовании ресурсов популяции в 1966–1990 гг. уравнение линейной регрессии взрослых самок: у = 4.6704х + 140.08 тыс. (R² = 0.5342, Ᾱ = 5.2%); линейный тренд численности телят-сеголетков в период 1975–1990 гг.: y = 5.15x + 73.9 тыс. (R² = 0.84, Ᾱ = 2.76%, r = 0.24, p < 0.05). Максимальный же “урожай” – 142.5 тыс. телят – отмечен для таймырской популяции летом 1988 г. Потенциальная плодовитость в период 1996–1998 гг. снизилась и составила 0.339 ± 0.0362 плода-самки на одну взрослую самку, в 1999–2006 гг. составила 0.379 ± 0.0013 плода-самки на одну взрослую самку, реализованная плодовитость в 2002–2007 гг. в постнатальный период 0.295 ± 0.009 самки на одну взрослую самку, или 59.03 теленка (самцы, самки) на 100 взрослых самок, что можно трактовать как элиминацию в период с весны до осени более 16 телят на 100 взрослых самок (смертность 21.3%). С помощью уравнения линейной регрессии 32-летнего отрезка биологических циклов 1990–2021 гг. продемонстрировано следующее изменение численности взрослых самок за этот период: y = –14.36х + 231.14 тысяч особей (R² = 0.48, Ᾱ = 2.4, r_xy = 0.89, p < 0.01 (t_p = 4.36, p < 0.01)). Расчетная величина численности взрослых самок по выполненному точечному прогнозу на лето 2022 г. 116.23 тыс. особей, на лето 2023 г. 101.86 тыс. особей. Уравнение тренда для ювенальной группы таймырских оленей отражает снижение численности в период с 1990 по 2021 гг. y = –21.35х + 175.51 тыс. (R² = 0.95, Ᾱ = 2.9, r_xy = 0.98, p < 0.01 (t_p = 11.01, p < 0.001)). Изменение характеристики натальной группы показывает, что существующие темпы размножения в популяции не уравновешивают ее убыль. Очевидны процессы снижения скорости роста таймырской популяции при нынешних темпах размножения и дальнейшее падение продуктивности вида в этой части циркумполярного ареала.

Целью исследования было определение характера освоения байкальской нерпой (Pusa sibirica Gm.) разных участков лежбища на о-ве Долгий (Ушканьи острова, оз. Байкал), включая выяснение, существует ли корреляция численности зверей на разных участках лежбища и одинакова ли временна́я и суточная динамика освоения этих участков. Также мы хотели выявить различия в функционировании лежбищных участков, подвергаемых антропогенному воздействию, и участков, на которых оно отсутствует, и оценить емкость всего лежбища на о-ве Долгий. Материалом для статьи послужили стоп-кадры, полученные с помощью восьми фотоловушек. Эти фотоловушки контролировали разные участки лежбища, расположенного на северной стороне острова. Камеры в автоматическом режиме (круглосуточно) фотографировали лежбищные участки берега через каждые 3–4 ч в течение мая–июня 2022 г. Исследование показало, что байкальские нерпы спустя несколько дней после полного очищения северной части озера от дрейфующего льда начинали подходить к острову и почти одновременно на всех лежбищных участках в течение трех дней сформировали немногочисленные залежки. В начале июня численность нерп везде быстро увеличивалась, однако естественная динамика численности была прервана 7 июня появлением на лежбище экстраординарного фактора беспокойства (катер). Значительная часть нерп покинула все лежбищные участки и только через 1–2 дня численность нерп начала восстанавливаться. Во второй декаде июня численность нерп на пяти участках сильно колебалась, оставаясь в 2–3 раза ниже, чем первоначальная, и в третьей декаде стала еще меньше. На трех других участках динамика была несколько иной, что мы объясняем незначительной емкостью этих участков, которая была на порядок ниже, чем у первых пяти. Численность нерп в июне 2022 г. на участках достоверно различалась, поскольку площадь и характер доступного для нерп субстрата были не одинаковыми, но между численностью нерп на соседних участках существовала тесная положительная корреляция. На всех лежбищных участках, независимо от их емкости, отмечена близкая суточная динамика численности нерп, что свидетельствует о реальном наличии определенного порядка выхода нерп на сушу в течение дня (нерпы могут присутствовать на лежбище круглые сутки). Мы оценили емкость каждого участка (их сумма составила 2400 особей), а возможная емкость всего лежбища на северной стороне о-ва Долгий с учетом не исследованных локаций оценена в 2600–2700 особей. Выяснить различия в поведении нерп на участках, подвергаемых антропогенному воздействию, и участках, не испытывающих таковое, не удалось, поскольку поведение в малочисленных и поведение в массовых залежках, по-видимому, не одинаковое.